Жажда путешествий, одолевшая общество, возникла из-за бессмысленности повседневной жизни. Хорошо, если у путешественника есть дом, в который он хочет вернуться. Хуже, когда путешествие — это способ убежать. Люди бегают от своей жизни по другим странам «со смертью на холке», а клетка под названием реальность терпеливо ждет возвращения блудных сыновей.Я не буду касаться темы иммигрантов в других странах, мне трудно представить счастливого человека в обществе, где невозможно содержательно разговаривать о главном хотя бы из-за языкового барьера, не говоря о разных менталитетах.
Поражают люди, которые не утрудив себя пониманием православия, отправляются открывать буддизм. Если человек, находясь в своем очень понятном родном пространстве, не смог уловить красоты и исторической новизны христианской культуры, впитывая все это с детства, то каким образом он собирается освоить такую же глубину в пространстве чужом и незнакомом?
Это скольжение по поверхности других культур нынче в тренде. Но ведь многие из нас уже попутешествовали вдоволь. Открылись новые грани? Лазурные берега помогают только тем, у кого есть свой духовный родной дом, а он может быть только при глубоком переживании своей истории и культуры. Вместо этого стало модно быть гражданином мира, свою русскую идентичность перестройщики начали уничтожать. Глобики получили возможность перемещаться по всему миру и одновременно всюду стали чужими, даже в своей стране. Но они неустанно пытаются найти прекрасные дальние берега...
«Листок» Михаил Лермонтов
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот наконец докатился до Чёрного моря.
У Чёрного моря чинара стоит молодая,
С ней шепчется ветер, зелёные ветви лаская,
На ветвях зелёных качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы.
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудреных и чудных».
«На что мне тебя? — отвечает младая чинара. —
Ты пылен и жёлт — и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал — да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше, о странник! Тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю.
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море».
1841
